В последний раз Маркар Мелконян видел брата живым летом 1991 года, когда приехал в Армению, чтобы в высеченной глубоко в скале древней часовне подержать над головой Монте и его невесты свадебный крест.
«12 июня 1993 года я услышал в телефонной трубке голос моей сестры и понял, что говорить она будет о Монте. Он находился от нас на расстоянии 8 тысяч миль, там, где на территории бывшего Советского Союза шли ожесточенные сражения и куда мы пытались выслать ему коробку «уоки-токи».
– Уоки-токи ему больше не понадобится, – сказала Майле, которую душили слезы. Она сообщила, что мой единственный брат погиб в перестрелке в предгорьях далекого Арцаха.
Вести о его гибели до меня доходили не впервой. За пятнадцать лет мне не раз приходилось слышать, что он погиб то от пули снайпера, то подорвался на снаряде, то остался под завалами, возникшими от воздушных потоков истребителей, или что его застрелили полицейские в аэропорту. Но на этот раз я почувствовал, что пришла настоящая беда. Я задал Майле несколько вопросов, которые первыми пришли мне в голову: долго ли он мучился, его убили с тыла? Ответов на эти вопросы у сестры не было.
Через 2 дня я уже был в Ереване – столице Армении – вместе с Майле, своей матерью, отцом и другом моего брата. Пока мы шли к месту государственных захоронений, собравшиеся на панихиду люди все время отводили меня в сторонку и выражали свои сомнения.
– Твоего брата убили в засаде, – сказал один. – Его там поджидали.
Второй утверждал, что убийца был наемный, третий говорил, что тут замешаны турки.
Потом кто-то зашептал мне на ухо, что моего брата завлекли в западню, которую приготовили близкие ему люди.
Слухи о предательстве мне казались не безосновательными. За все эти годы Монте успел пойти против воли множества людей – не только агентов турецкой, израильской, американской разведки, но и радикально настроенных армянских националистов, бывших группировок «Секретной армии», местных гангстеров и командиров, кто знает, каких врагов он еще успел нажить.
Ему удавалось выбраться из сотен смертельных капканов. «Слабенькая» официальная версия гибели Монте лишь подкрепила мои подозрения. Они утверждали, что мой брат – ветеран сотен сражений – был убит в какой-то покинутой деревушке, когда шел навстречу вражескому танку, который принял за свой.
Если Монте действительно предали, то следует выяснить, кто именно из сотен потенциальных кандидатов это сделал.
Перед моими глазами явились видения, которые я отгонял годами.
Вот Монте, под именем Саро, выглядывает между защитных мешков с песком в иранском Курдистане. Опять Монте – уже «Абу Синди» – в Бейруте, рядом с Ясиром Арафатом, под бомбами. А тут Монте уже в камере-одиночке тюрьмы в пригороде Парижа.
И опять появляется Монте – теперь уже под именем Тимоти Шон Мак-Кормик: он собирает на улицах бутылки из-под газированной воды после митинга в поддержку Слободана Милошевича в ставшей на путь безумства Югославии.
И, наконец, командир Аво – в героических горах Арцаха, смотрит в бинокль на поле, покрытое искореженными осколками брони.
Утром в день похорон – 19 июня 1993 года – на пороге морга нас встретил контуженный от разрыва снаряда боец. Он провел на пороге ночь, назначив самого себя постовым, и бдительно дремал на каменных лестницах. Он причитал и все время ругался.
Мы поднялись по лестнице и вступили под арку, от которой отдало холодом.
Тело Монте – в новой военной форме – лежало в глубоком гробу из неотесанного дерева, на металлическом ящике.
Работавшая в морге женщина обмотала его голову выше бровных дуг бинтом, чтобы скрыть глубокую рану на правом виске: туда неделю назад проник осколок, разнесший мозги.
Утром того же дня 8 боевых товарищей Аво сняли автоматы с плеч, чтобы понести гроб. Мы последовали за ними в «Дом офицеров». Четыре часа подряд, пока в зале монотонно скорбел дудук, к гробу подходили тысячи людей, многие – в рубище. Безработные рабочие в изношенных куртках, голодающие крестьяне, солдаты в военной форме – они приходили, чтобы воздать честь своему 35-летнему командиру, которого знали как Аво. Пришли также президент Армении и его министры.
Если верить «Лос-Анджелес таймс», в этот день в траурной процессии шли 100 тысяч человек. Местные журналисты немного преувеличили, доведя число участников до четверти миллиона. Но кто может сосчитать, сколько человек уместила площадь Республики, сколько людей, готовых последовать за бронемашиной, на которой был установлен гроб? Кто может сосчитать, сколько народу стояло в ряд у шестикилометровой дороги, которая поднимается вверх к холму, к пантеону? К тому самому холму, который расчерчен могилами жертв самой кровопролитной войны, возгоревшейся на руинах Советского Союза.
Сколько людей часами простояли под палящим солнцем у могилы, на которой возложили столько цветов, что они достигали высоты человеческой груди?
Стоявший у открытой могилы священник размахивал кадилом как мечом, пока одетые в черное женщины рыдали в голос. Заросшие отцы, которые скорбели за своих погибших сыновей, скорбели вновь.
Я выпустил в небо оставшийся в автомате Монте 21 патрон, понимая в глубине души, что брат мой непременно запротестовал бы против такого расточительства, бесцельной и опасной показухи.
Дым от ладана поднимался клубами вверх.
Полностью поглощенный в последние годы своей жизни военными обязанностями, Монте предоставил описывать себя другим.
Один из азербайджанских спикеров представил Монте в Вашингтоне как «террориста с преступным прошлым». Сотрудники госдепартамента США считали его угрозой национальной безопасности. Жители гор Южного Кавказа провозгласили его святым, называя «наш святой парень», а журналист «Нью-Йорк таймс» упомянул в своей статье об армянине, который назвал его «нашим лучшим Богом во все времена».
Лишь немногим из тех, кто пришел на панихиду, было известно, что под именем Аво скрывается человек, который некогда был студентом археологического факультета, владел множеством языков, который отказался продолжить образование в Оксфорде ради борьбы в защиту своих соотечественников во время революции в Иране и в раздробленном войной Ливане.
Монте вел подвижническую жизнь, жил во многих странах, под десятками имен, с десятками фальшивых паспортов. Полжизни он провел в населенных беженцами закутках, партизанских базах, тайных убежищах, изоляторах и тюрьмах, в далеких окопах.
Участниками его путешествий стали тысячи людей – хороших и плохих, но многие места ему приходилось покидать неожиданно и без предупреждения. И лишь годы спустя мне и Седе (супруге Монте) удалось пройти весь его путь, который привел его в конце концов к вершине скалистого холма, где его похоронили в знойный летний день».
Отрывок из книги ЗЕЛЕНОЕ и ЧЕРНОЕ; КАРАБАХСКИЙ ДНЕВНИК.
Статья была опубликована в еженедельнике «Этк» (N9, 19-25 ноября 2009), который, в свою очередь, перепечатал ее из книги брата Монте Мелконяна Маркара Мелконяна и его супруги Седы Гпранян-Мелконян «Аво».
